Песня ночи - Страница 111

111

— Скажите ему, что его хочет видеть донна Каролина. — Она откинула за спину тяжелую копну светлых волос.

Каролину повели гулкими коридорами со множеством поворотов. Затем стражник оставил ее одну. Каролина чувствовала, как отчаянно бьется ее сердце — сегодня ей предстояло сыграть, быть может, самую важную роль в своей жизни, и от того, как она сыграет эту роль, зависела не только ее собственная судьба. Она понимала, как непросто будет обмануть проницательного Рамона дель Мундо.

Долго ждать не пришлось. Из-за поворота показалась знакомая стройная фигура. Дон Рамон выглядел поразительно молодо на фоне мрачного серого камня.

— Донна Каролина! — воскликнул он, поклонившись. — Что привело вас в мою крепость?

— Я бы хотела поговорить с вами наедине, — сказала Каролина.

Комендант пригласил ее в небольшую комнату, каменные стены которой украшали гобелены. Усадив гостью за стол, он налил ей бокал малаги.

Каролина сделала глоток вина. Оказалось, что начать труднее всего. «Наверное, — подумала она, — нет человека, которому было бы легко начать разговор, ведущий к неминуемой смерти».

— Я думаю, что была к вам несправедлива, — неожиданно проговорила Каролина. — Я повела вас за собой, а затем… затем оскорбила вашу гордость.

Дон Рамон поморщился.

— А зачем вы повели меня за собой? — осведомился он.

— Потому что вы мне понравились, — ответила Каролина и нисколько не слукавила.

— Итак, я вам нравлюсь… — пробормотал дон Рамон.

— Да. Я находила вас привлекательным еще в Порт-Рояле, и вы не разочаровали меня в Гаване. Душа моя требовала утешения. Но не стоило мне искать забвения в ваших объятиях.

— Не стоило, — согласился он. — В этом вы правы. Боюсь, что я так и не сумел вас утешить.

— Но вы помогли мне. Видите ли, до встречи с вами у меня была другая жизнь, и эта другая жизнь все не отпускает меня. Мы все в плену нашего прошлого. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Да, я вас прекрасно понимаю. Но что привело вас в Эль-Морро?

— У вас здесь пленник, — сказала Каролина и снова пригубила из бокала. — Вы арестовали его вчера на балу у губернатора.

— Вы хотите с ним увидеться?

— Нет, мне нет нужды с ним видеться. Я очень хорошо знаю, кто он такой.

— Ах вот оно что… — протянул дон Рамон, откинувшись на спинку стула. — И кто же он такой?

— Он — капитан Келлз.

Дон Рамон вертел в руках свой бокал, поглядывая на Каролину.

— Он клянется, что это не так. Он клянется, что его зовут Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, и утверждает, что является английским пэром.

— Он умеет говорить убедительно, — согласилась Каролина. — Насколько я знаю, он сумел убедить губернатора в том, что является посланником его величества.

— Верно, — согласился Рамон. Перегнувшись через стол, глядя прямо в глаза Каролине, он спросил: — Зачем же вы его выдаете?

К этому вопросу она была готова.

— Потому что по городу уже распространился слух, что я — Серебряная Русалка.

Дон Рамон нахмурился.

— Я не обмолвился ни словом.

— В вашей порядочности я не сомневаюсь, но капитан Авилла знает, кто я такая.

— Капитан Авилла отправился в плавание, даже не сошел на берег. Он не мог вас выдать.

— Все находившиеся на борту «Божьего суда» знают, что я — жена Келлза.

— И все они здесь, в Эль-Морро. Вам не следует бояться слухов, сеньорита.

— И все же стоит. Некоторые из офицеров корабля капитана Авиллы тоже знают, кто я такая.

На это дону Рамону ответить было нечего. Серебряная Русалка и Келлз всегда упоминались вместе. Руж — другое дело: при всей своей скандальности для испанских властей она интереса не представляла. Келлз же был занозой в боку Испании, он потопил немало испанских кораблей, и его поимка могла стать настоящим триумфом. Что же касается его подруги, то всем было известно: она плавала вместе с ним и помогала ему. Серебряную Русалку нельзя было отпустить с миром. Ее надлежало схватить и наказать заодно с любовником и сообщником. Дон Рамон размышлял, барабаня пальцами по столу. Наконец он принял решение.

— Вы сказали страже, кто вы такая?

— Я назвалась донной Каролиной.

Лицо дона Рамона прояснилось.

— Тогда нет нужды обрекать себя на наказание заодно с пиратом. У этих стен нет ушей. Давайте будем считать, что этого разговора никогда не было. Вы уйдете отсюда, и никто ни о чем не узнает.

— Но многие уже знают. Я своими ушами слышала, как сегодня об этом перешептывались слуги. Вскоре обо всем станет известно губернатору.

Дон Рамон улыбнулся ослепительной белозубой улыбкой, и Каролина вспомнила вечер на лужайке за городом. Рамон был тогда необыкновенно привлекателен, и сейчас он так напоминал себя тогдашнего…

— Если вас арестуют, донна Каролина, вы окажетесь здесь, у меня. И тогда каким-то чудом, — добавил он, разводя руками, — вам удастся бежать. И это лишь добавит вам славы!

— Я не желаю подвергать вас смертельной опасности, — сказала Каролина.

— Но никакой опасности я не подвергаюсь, — приятно удивленный ее участием, ответил дон Рамон.

Беседа принимала нежелательный оборот.

Дон Диего заметил растерянность Каролины и, перегнувшись через стол, спросил:

— Вы хотите сбежать из города? Вы для этого пришли?

— Нет-нет, — поспешно ответила Каролина, быть может, слишком поспешно.

— Тогда для чего?

— Я не была уверена в том, что меня не схватят рано или поздно. Одна из служанок ненавидит меня, и я боялась, что она нашепчет про меня губернатору. — Каролина придала своему голосу драматические нотки, столь необходимые сейчас. — Я боюсь, что стоит мне выйти из крепости, как меня тут же схватят и приведут сюда вновь, уже как пленницу!

111