Песня ночи - Страница 19

— Да, там было ужасно, — торопливо согласилась служанка.

— И расскажи мне поподробнее о Руж — эта женщина приводит меня в восхищение. Расскажи, почему ее так зовут.

— Я как-то спросила ее об этом, и она сказала, что так прозвали ее из-за ярко-рыжих волос. Имя придумал один французский пират, и прозвище прижилось.

— Если бы она была брюнетка, ее бы назвали Нуар, а если бы блондинка — Бланш, — засмеялась Каролина, стараясь как-то помочь девушке освоиться.

Увы, Джилли отвечала на вопросы далеко не с тем энтузиазмом, с каким поедала угощение. Она досадовала на упущенную возможность порыться в хозяйском сундуке. Каролина же неразговорчивость Джилли отнесла за счет своей резкости, которая подорвала доверие девушки.

На следующее утро после завтрака Каролина вновь собралась в город. Хоукс с молчаливым неодобрением следовал за ней, держа руку на рукояти кинжала.

Выйдя на перекресток Хай-стрит и Лайм-стрит, Каролина внимательно осмотрелась, не окажется ли где-то поблизости незнакомец, так лихо выпрыгнувший из окна вон того дома, но никого похожего так и не увидела. Джон Деймлер наглухо закрыл ставни и пошел навестить друга, который, как надеялся Джон, мог бы заинтересоваться его предложением о размещении у себя в гостинице людей.

Сопровождаемая Хоуксом, Каролина пробиралась сквозь толпу к рыночной площади. Скрипя, мимо прокатилась телега, груженная черепахами. Каролине жаль было несчастных созданий, таких неуклюжих на суше, но увы, они составляли основную пищу островитян. Пятеро вооруженных до зубов флибустьеров тащили в ювелирную лавку сундук. Хозяин вышел им навстречу, угодливо кивая и радостно потирая руки. Над головой с криками носились чайки, высматривая легкую добычу — рыбу на идущих в гавань судах. Две стройные негритянки, грациозно покачиваясь, несли на головах связки бананов. Старик с трудом волочил тяжелую корзину с кокосами. Индианки нараспев предлагали листья коки.

— Эдакую гадость они продают! — сплюнув, заметил Хоукс. — Вся глотка после горит огнем!

Хоукс все еще чувствовал себя неловко перед Каролиной, которая видела его накануне таким пьяным.

Громко ударил колокол. Вокруг него уже столпились торговцы живым товаром. Вскоре должен был начаться аукцион. Иссиня-черные тела рабов из Африки блестели на солнце. Порт-Рояль постепенно превращался в главный центр работорговли — этому способствовало весьма удобное расположение города и естественная гавань, способная вместить до пятисот судов. Однако Каролина пришла на рынок не затем, чтобы поучаствовать в аукционе.

Пробираясь между прилавками с горами апельсинов, авокадо и лимонов, розовато-золотистыми плодами манго и ярко-зелеными плодами лаймового дерева, Каролина держала путь в дальний конец площади, где торговали изделиями из пальмового листа. Местные жители искусно плели из этого природного материала гибкие и прочные шляпки. Там же продавались веера и плетеные кожаные сандалии.

Как всегда немногословный, Хоукс шел за ней, не спуская ладони с рукояти кинжала, поскольку знал, что для его капитана нет сокровища более драгоценного, чем эта стройная девушка с серебристыми волосами. Хоукс удивился, когда Каролина остановилась у прилавка с дешевыми деревянными башмаками — Порт-Рояль был построен на песке, и даже во время очень сильных дождей вода мгновенно уходила вниз, и на улицах никогда не было слякоти, по которой принято ходить в такого рода обуви. Однако Хоукс лишь молча смотрел, как Каролина тщательно выбирает башмаки. Наконец она направилась домой.

Уже на пороге Каролина обернулась к Хоуксу и, глядя ему в глаза, тихо сказала:

— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Не мог бы ты вырезать отверстие в одном из башмаков и затем заделать дыру так, чтобы с виду никто ни о чем не догадался? И еще, — поколебавшись, добавила Каролина, — об этой твоей работе не должна знать ни одна душа.

Хоукс лишь заглянул ей в глаза и молча кивнул. Взяв в руки башмак, он покрутил его. Для Хоукса не составит труда сделать из этой вещицы маленький тайник. Как только работа была закончена, он отнес башмак в спальню Каролины.

Каролина поблагодарила Хоукса и, закрыв за ним дверь, достала из тайника колье, взвесив сверкающую рубинами и алмазами вещь на ладони. Оно было довольно тяжелым, это ее сокровище, тяжелее, чем то дерево, которое оно должно было заменить собой. Пришлось снова звать на подмогу Хоукса и просить его расточить второй башмак и вложить внутрь кусочек свинца, столь же аккуратно заделав отверстие. Хоукс пообещал выполнить и эту ее просьбу.

Глядя вслед уходящей Каролине, Хоукс, равно преданный и ей, и Келлзу, решил, что Каролина хочет сделать личные сбережения на черный день, и не мог осуждать хозяйку за такое желание.

Перед тем как выйти в город, Каролина успела отправить послание капитану Бэнксу, чей корабль курсировал между островами Вест-Индии и побережьем Виргинии. В своем письме она сообщила, что, зная о намерении капитана отплыть на следующий день, она хотела бы пригласить его отужинать накануне рейса у них в доме.

Капитан Бэнкс с радостью принял приглашение и прибыл точно в назначенное время. Приглашение в дом к самому адмиралу флибустьеров считалось высокой честью. Кроме того, ему нравилась жена капитана, и он был одним из немногих посвященных, знавших, что в действительности она Каролина Лайтфут из поместья Тайдуотер в Виргинии. Капитан был ослеплен и ее красотой, и великолепием колье из бриллиантов и рубинов, в котором она его принимала. Бэнкса весьма смутило то, что его наряд оставлял желать лучшего, и он даже пожалел, что не купил сегодня тот лиловый костюм, который показался чересчур дорогим. Прочистив горло, капитан Бэнкс вытянулся перед дамой во весь свой небольшой рост, буравя ее своими маленькими голубыми глазками.