Песня ночи - Страница 37

Каролина была близка к обмороку.

— Перестаньте сейчас же! — что есть сил крикнула она. — Я обещаю ни с кем не ходить на бал!

— Ах нет, мадам, вы пойдете! — проворковал француз в восторге от своей маленькой победы. — Вы пойдете со мной! Я, Луи Довиль, настаиваю на этом!

Довиль не успел закончить свой монолог, как Келлз в глухой ярости бросился на противника. Клинки звенели так, что окружающие ахнули. Каролина закрыла было ладонями лицо, но не выдержала пытки неизвестностью и, поборов ужас, продолжала следить за ходом поединка. Сражение становилось все ожесточеннее. В пляшущем пламени факелов оба соперника мелькали, словно тени. Каролина уже не понимала, кто из них ранен — возможно, оба. И вдруг Каролина с ужасом увидела, как бутылка, выпавшая из рук кого-то из зрителей, покатилась прямо под ноги Келлзу. Он поскользнулся, Довиль уже занес руку для последнего, смертельного удара… Вот так закончится жизнь человека, ставшего легендой Порт-Рояля, и родится еще одна легенда!

Глава 9

Каролина завизжала, но в этот момент громадная ладонь зажала ей рот, закрыв почти все лицо. Дверь позади нее открылась, и в один миг она оказалась внутри. Дверь тут же захлопнулась.

От ужаса у Каролины закружилась голова. Ведь она не знала, жив ли Келлз. Впрочем, наверное, все-таки жив. Снаружи доносился рев толпы и удары клинков. Каролина очутилась в комнатке с низким потолком и скудной мебелью. Скорее всего она принадлежала какой-нибудь женщине, одной из проституток, промышлявших в этой части города. Словно в подтверждение ее догадки, с неприбранной постели поднялась крашенная хной женщина, одетая в один черный корсет, красные подвязки и туфли на высоких каблуках.

— Что такое, Тротт? — воскликнула она.

— Это наша удача, Эмми! — ответил мужчина, с трудом удерживающий в руках отчаянно сопротивлявшуюся Каролину.

— Да это же Серебряная Русалка! — воскликнула, подойдя поближе, женщина. — Капитан Келлз нас убьет!

Лицо под толстым слоем румян побледнело, и вся она затряслась так, что розочки на подвязках запрыгали.

— Ничего не убьет! — рявкнул Тротт. — Капитан Келлз как раз сейчас дерется с французом, и француз его вот-вот уложит. Ни одна живая душа не видела, как я затащил сюда девчонку, все смотрят бой, а когда они кинутся ее искать и не найдут, то подумают, что она куда-то удрала. Так куда мы можем ее спрятать, Эмми? Думай быстрее, женщина!

Но Эмми не представилась возможность пораскинуть мозгами. Судьба не дала ей ни мгновения. Дверь в каморку с треском распахнулась, соскочив с петли под ударом кованого сапога, и Келлз собственной персоной со шпагой в руке влетел в комнату. Вид у него был растерзанный, кровь продолжала течь из раны, отчего кружева на манжетах его рубашки стали из белых багряными, но новых ран, к счастью, не прибавилось. Серые глаза его сверкали как горящие уголья. Тротт понял, что совершил самую большую ошибку в жизни.

Он жив, ее дорогой Келлз! И он пришел ее выручать! Никогда в жизни Каролина не была так счастлива видеть его.

— Отпусти ее! — взревел Келлз.

Тротт отскочил от Каролины, как от раскаленной кочерги, и девушка едва успела зацепиться за стол, чтобы не упасть.

— Я только хотел, чтобы она переждала здесь в безопасности, пока вы… — промямлил Тротт, в испуге глядя на Келлза и здоровенных пиратов, выглядывавших из-за его спины.

— Это правда? — спросил Каролину капитан.

— Нет, он лжет! — воскликнула она.

— Отдайте его нам, а сами проводите леди домой, капитан, — предложил кто-то из флибустьеров.

— Не-е-т, — зловеще сверкнул глазами Келлз. — Этот негодяй поднял руку на мою женщину, и он должен достаться мне. Тот, кто вздумает дотронуться до моей Кристабель, все равно — здесь я или меня нет, пусть сначала пишет завещание!

Тротт потной рукой схватился за кинжал.

— Но вам я разрешаю вывести отсюда мою даму, — сказал Келлз чуть тише, но не менее грозно. Махнув Каролине рукой, чтобы шла на улицу, он прошипел: — Сейчас я поговорю с этим парнем на языке, который он понимает.

В сопровождении надежной охраны Каролина вышла из каморки. Улицы освещали факелы, но, несмотря на то что света было достаточно, среди толпы она не увидела лица Луи Довиля. Каролина в ужасе подумала, что умрет от стыда, если окажется виновной в смерти несчастного француза.

Она уже хотела спросить о его судьбе, когда внимание ее отвлек звон металла, доносившийся из комнаты, откуда ее только что вызволили. Бряцание оружия сопровождалось пронзительным женским визгом. Но все же она расслышала чью-то реплику:

— А здорово кэп поднялся тогда на руке и достал француза, а?

— Да что и говорить, он со шпагой родился. Приятно служить у такого капитана.

Тишина, и снова звон клинков и леденящий кровь отчаянный вопль женщины. И вот уже сам Келлз выходит из двери, вытирая носовым платком кровь с клинка.

Келлз был встречен почтительным молчанием.

Галантно взяв Каролину под руку, он кивнул окружившим ее пиратам, чтобы те расходились, и повел жену к дому. Смущенная и расстроенная событиями сегодняшнего вечера, Каролина шла, опустив голову. Келлз тоже молчал, предпочитая смотреть вперед, а не на свою спутницу.

Каролина чувствовала себя покинутой и несчастной.

— У тебя кровь идет, — пробормотала она. — Сильно болит?

— Чепуха! Царапина. В противном случае я не смог бы управляться со шпагой.

— А… монсеньор Довиль, — выдавила из себя Каролина, — ты его не?.. — Она не могла заставить себя произнести «убил».