Песня ночи - Страница 94

— Перес де Кадалсо — отец донны Химены, — пояснил Рамон.

Каролина взглянула на дом уже с большим интересом.

— Значит, здесь донна Химена выросла, — пробормотала она.

— Да, они жили и здесь, и в Гаване — у них красивый дом в городе. У отца Химены еще два таких же поместья. Да плантация в джунглях.

— Тогда я понимаю, почему она вышла замуж за самого богатого человека в Гаване. Деньги, как говорится, к деньгам.

Спутник Каролины тоже смотрел на дом. Когда-то он горько сожалел о том, что не с тем обручилась первая невеста Гаваны, но теперь эта мысль перестала его угнетать.

Конечно, причиной этой перемены была женщина, которая ехала с ним рядом, женщина с серебряными искрами в глазах, сегодня отчего-то особенно грустных.

— Донна Химена благосклонна к дону Диего, — сказал он вдруг с грубой прямотой.

Пусть знает, если до сих пор еще не узнала, что его соперник увлечен другой женщиной.

— Знаю, — глухо отозвалась Каролина.

Рамон соскочил с коня и помог спешиться Каролине.

— Давайте отдохнем, а лошади пусть попасутся.

Каролина присела на траву рядом с доном Рамоном. День уже клонился к вечеру. Где-то рядом монотонно гудела пчела. Вдалеке послышался колокольный звон.

Дон Рамон, прислонившись к стволу дерева с раскидистой кроной, молча смотрел на свою спутницу. Ей стало не по себе от его жаркого взгляда.

— Никогда ни к одной женщине я не чувствовал того, что сейчас чувствую к вам, — без обиняков заявил Рамон. — Я готов был ради вас взять Порт-Рояль приступом, вы знаете об этом?

— А теперь и Порт-Рояль, и я вам недоступны.

— Порт-Рояль — согласен, но вы — здесь, со мной.

Каролина сидела потупившись, но что-то в голосе Рамона заставило ее поднять глаза. Он смотрел на нее с настойчивой пристальностью, и то, что не могли сказать уста, говорил взгляд.

Он потянулся к ней, и Каролина не стала сопротивляться, позволила ему взять себя за руку. Он поднес ее ладонь к губам и прижал к своей щеке.

— Меня тянет к вам так, как не влекло ни к одной из женщин, — пробормотал он с хрипотцой в голосе и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Каролина замерла. Надо было прервать эти излияния. Но там, впереди, высился прекрасный дом, дом донны Химены, и Каролина легко могла представить соперницу, идущую по коридорам, а рядом с ней — Келлза. Но конечно же, донна Химена не решится привезти любовника сюда, хотя как знать… Возможно, они и сейчас там… И занимаются любовью за одним из зарешеченных окон.

Каролина всхлипнула, и Рамон принял этот звук за всхлип желания.

Его сильные руки сомкнулись у нее за спиной, он привлек ее к себе и опрокинул на траву. Он целовал ее, и губы его были столь же нежны, сколь и настойчивы.

Каролина вдруг поняла, что он любил ее.

Дон Рамон почувствовал неладное и отпустил ее.

— Я слишком резво начал? — с грубоватой нежностью спросил он, и Каролина, приподнявшись, легонько оттолкнула его от себя.

— Да, слишком быстро, — в смущении пробормотала она. — Я… я сегодня очень расстроена, сеньор Рамон. Пожалуйста, только не спрашивайте меня почему.

— Мне не надо спрашивать, я и так догадался. Дона Диего рядом с донной Хименой видели сегодня в экипаже на площади де Армас.

— Лу вам об этом рассказала! Противная девчонка!

Дон Рамон пожал плечами:

— Да об этом весь город знает.

Он осторожно гладил ее по плечу, и она чувствовала пьянящую легкость от его прикосновения.

— Возможно, вы правы, — запинаясь, проговорила Каролина.

Наверное, она казалась ему жалкой и беспомощной. Ей, конечно же, нравился дон Рамон, но все-таки в сердце ее царил Келлз.

Рамон склонился над ней, и его смуглое лицо оказалось совсем близко от ее лица. Он взял ее за плечи и, глядя в самую глубину ее глаз, вдруг со всей очевидностью понял: эту женщину, которую он желал так, как не желал ничего на свете, он будет желать вечно.

— Скажи мне, — проговорил он, — какую власть над тобой имеет дон Диего? Ты ведь его почти не знаешь! Неужели он такой замечательный любовник?

Каролина насторожилась. Рамон дель Мундо не должен ни о чем догадываться. Если она и покинет Келлза, то никогда не предаст его!

— Он мне кое-кого напоминает, — сказала она, сама того не желая.

— Память о прежней любви? О, это так романтично! И вполне объяснимо. Как я сразу не догадался?

Дон Рамон откинулся на траву и захохотал. Только сейчас он понял, отчего что-то сжималось в его сердце при взгляде на донну Химену: она тоже напоминала ему девушку, в которую он был влюблен зеленым юнцом еще на родине, в Испании.

— Мы все жертвы давних воспоминаний, — сказал он, с улыбкой глядя на сидевшую рядом женщину.

— Да, это верно, — поспешно согласилась Каролина: она нервно теребила свою юбку.

Дон Рамон прищурился.

— Вы здесь всего лишь коротаете время, — внезапно сказал он, сказал так, будто только что открыл для себя эту истину. — Вы ждете, что ваш любовник-пират придет к вам на выручку!

Каролина нахмурилась.

— Муж-пират, — поправила она. — И он не придет. Он лежит на дне моря, там, где когда-то стоял Порт-Рояль.

«Как это похоже на правду! — с горечью думала Каролина. — Келлз умер, и дон Диего занял его место».

Рамон едва не подскочил.

— Вы видели его мертвым?

— Нет, но когда город затонул…

— Так вы не уверены! Насколько мне известно, в таких случаях много бывает всякой путаницы. Вы тешите себя надеждой, что он не умер, что он придет за вами.