Песня ночи - Страница 102

102

Оставшись наедине с Пенни, маркиз Солтенхэм тотчас оживился. Он предложил прогуляться перед сном по галерее.

— Похоже, ваши предложения встречают у губернаторской дочери не слишком теплый прием, — с улыбкой заметил маркиз.

Пенни рассмеялась.

— Марина не принимает ничьих советов, тем более моих! Она ненавидит меня, потому что я… — синие глаза Пенни задорно блеснули, — потому что я — любовница ее отца.

Робин Тирелл многозначительно кивнул.

— Должно быть, губернатор — темпераментный мужчина, — проговорил гость с улыбкой, глядя на собеседницу. — У него превосходный вкус. Найти незамужнюю женщину такой красоты…

— Почему вы решили, что я не замужем? — спросила Пенни, подводя гостя к каменной скамье. — Не хотите ли присесть?

Глаза маркиза светились любопытством, он явно желал узнать о собеседнице побольше.

— У меня много мужей, — заявила Пенни, расправляя бархатную юбку. — И на земле, и под землей. Но разве мы пришли сюда, чтобы обсуждать мое положение?

В холодновато-серых глазах маркиза вспыхнули огоньки.

— Нет, разумеется… Простите, могу я называть вас сеньоритой, моя дорогая?

— Вы можете называть меня Руж, — с ослепительной улыбкой сказала Пенни. — Поскольку известность я приобрела именно под этим именем. А если это имя вам не нравится, зовите меня Пенсильванией.

— Пенсильвания? — с озадаченным видом переспросил маркиз. — Разве это не название американской колонии?

— Верно. Мои родители — люди с причудами. Я родилась в Филадельфии, и мой отец решил назвать меня в честь колонии.

— А мои родители назвали меня в честь дяди, надеясь, что он оставит мне свое состояние, — с подкупающей откровенностью сказал Робин. — Но у дядюшки было другое мнение на этот счет.

Маркиз и Пенни весело рассмеялись.

— Что ж, бывает. Я вот убежала из дому в Мэрридж-Триз. Впрочем, вы не знаете, о чем речь. Мэрридж-Триз — это дубовая роща на узком перешейке между Виргинией и Мэрилендом. Там под деревьями всегда можно найти священника. За определенную мзду он обвенчает тех, кому не удалось получить родительское благословение. Но я, должно быть, выглядела слишком уж молодой, потому что мне пришлось приставить к виску святого отца пистолет, чтобы заставить его исполнить обряд!

Робин был восхищен:

— Вы угрожали священнику?..

— Да, я не оговорилась, именно я наставила на святого отца пистолет. У моего парня не было вкуса к оружию. Он любил творить дела похуже.

— Похуже? О чем это вы?

— Когда мы поссорились, он продал меня капитану корабля и таким образом избавился от моего общества. Я попала в Гавану… окольным путем, приплыла на одном из кораблей франко-испанского флота, разгромившего Нассау, что на Нью-Провиденс.

— Руж! Ну конечно!

Маркиз даже захлопал в ладоши от удовольствия.

— Теперь я понимаю. Значит, вы та самая Руж…

— Позвольте представиться — королева Нью-Провиденс, — улыбнулась Пенни. — Другие нашли бы для меня менее лестные слова!

— Вы недооцениваете себя, мадам. Ей-богу, не слышал о вас ни одного дурного слова.

— Это потому, что вы не слишком долго здесь живете, — со смешком отозвалась Пенни.

— Верно, не слишком долго, — согласился Робин. И тут же пустился в разглагольствования о том, что ему удалось пережить во время плавания.

В глазах Пенни вспыхнули веселые огоньки.

— Лорд Солтенхэм… — начала она.

— О, зовите меня просто Робином. Робином Тиреллом.

— Прекрасно. Итак, Робин, должна признаться в том, что я вам не верю. Слишком уж много происшествий за столь краткий срок.

Робин выглядел обиженным.

— Но я уверяю вас, моя дорогая…

— Не надо уверять меня, попробуйте убедить губернатора. — Пенни разразилась смехом. — С меня довольно, что назвали дату. — Она перешла на шепот: — Дата выхода из английского порта говорит сама за себя.

Робин чуть покраснел, но оправился удивительно быстро:

— Значит, мне придется изменить время…

Пенни снова рассмеялась. «Нам стоило познакомиться!» — подумала она.

— Вам следует подправить свой доклад, — проговорила Пенни. — Еще до того, как попадете на прием к губернатору. Не то он непременно заметит несовпадение!

Довольный тем, что нашел в лихой пиратке союзницу, Робин Тирелл несколько осмелел.

— И когда, вы думаете, мы с губернатором встретимся? — спросил он.

— Не раньше чем закончится его приступ подагры. Будь вы посланником испанского короля, не то что английского, он и тогда не принял бы вас, находясь в таком состоянии!

В серых глазах англичанина было что-то притягательно-порочное. «А он недурен», — решила про себя Пенни. Маркиз понравился ей с первого взгляда, а теперь, когда она убедилась в том, что он негодяй, нравился еще больше.

— Не знаю, что за игру вы ведете, Робин… — в задумчивости проговорила она.

— Назовем ее игрой на выживание, — с улыбкой ответил маркиз.

— Ну что ж, все мы играем в эту игру.

— В самом деле? — Маркиз навострил уши.

— Меня бы продали на аукционе как рабыню, если бы губернатор не решил взять меня к себе… вести хозяйство, — сказала Пенни, делая ударение на последних словах.

— Так, значит, у вас не было выбора, — с явной симпатией к собеседнице заметил Робин.

— Абсолютно никакого.

— Везет губернатору!

— А разве нет? Иметь дочку, настоящую фурию, и любовницу, которую многие считают почище самого дьявола!

Робину Тиреллу эта рыжеволосая красотка нравилась все больше. Пенни также получала удовольствие от общения с маркизом.

102